Такое время возможностей наступает нечасто

Антон Якимов

Современный рынок высококонкурентный, компаниям приходится соревноваться друг с другом и постоянно отвечать самим себе и клиентам на вопросы: «Чем я лучше других? Что уникального я могу предложить?». Поэтому бизнес научился формулировать точный запрос для разработчиков, ставить конкретные задачи.
С другой стороны, развивается наука, появляются новые технологии. Они не сразу находят практическое применение, но через какое-то время превращаются в продукты. Например, нейросети существуют уже довольно давно, но до последнего времени применялись только при решении узких задач. По-настоящему прорывные модели и их практическое применение стали появляться в этом году: например, теперь они могут по текстовому запросу сгенерировать картинку очень высокого разрешения. Вы можете загрузить фотоальбом и попросить сделать вам фотографию на паспорт, и нейросеть выполнит ваше задание. Похоже, скоро программы графического дизайна будут нужны только для минимальных корректировок, невостребованной станет целая профессия художников и иллюстраторов. 
Поэтому я думаю, что процесс взаимовлияющий: изменение потребностей бизнеса стимулирует развитие технологий, а развитие технологий подталкивает бизнес к переменам. 

Тема развития искусственного интеллекта и нейросетей, в частности, вызывает много споров относительно пределов использования этой технологии. Существует ли, по вашему мнению, грань, за которую нельзя переходить?

Думаю, много времени пройдет прежде, чем нейросети начнут применяться в автоматическом режиме там, где результат их работы критичен, где слишком велика цена ошибки. Например, при сборе доказательной базы для установления виновности человека. В сферах, связанных с человеческой жизнью: в авиации, медицине. Нужна гарантия того, что в основе принятого в автоматическом режиме решения лежат те же правила, на которых основывается человек. Даже если нейросеть научится принимать решения с учетом всех возможных человеческих правил и этики, кто-то должен нести за них ответственность, и это не может быть машина. Например, в беспилотной авиации ответственность за действия дрона несет оператор, который им управляет.  
В этих сферах искусственный интеллект не может работать полностью автономно. Он — лишь часть системы поддержки принятия решений, предлагающей различные варианты. Окончательный выбор и ответственность за него все равно остаются за человеком.
В принципе, ключевая задача искусственного интеллекта — избавление человечества от нудных и рутинных операций. Например, недавно мы общались с ведущими специалистами одного из крупнейших национальных медицинских исследовательских центров, обсуждали их внутренние процессы. К ним приходит множество заявок на консультации, люди обращаются с жалобами на проблемы со здоровьем, и после сдачи анализов их надо отправить к определенному врачу. Мы привыкли, что часто для того, чтобы поставить сложный диагноз, человеку приходится последовательно посетить несколько специалистов. И здесь прекрасная возможность для искусственного интеллекта, который мог бы по результатам анализов и первичного осмотра максимально точно определить, к какому врачу обратиться. Более того, он мог бы помочь с выбором уровня специалиста для дальнейшей диагностики и консультаций: эксперт с 20-летним стажем или достаточно доктора с 5-летним опытом работы. 

Технологии имеют тенденцию мигрировать из одного вида бизнеса в другой. Самые передовые решения сначала апробировались в телекоме, а потом адаптировались под запросы других отраслей: банки, ритейл. Надеюсь, следующими будут промышленность и нефтегазовый сектор, где сейчас сложилась непростая ситуация в связи с уходом иностранных вендоров. Им нужна оперативная замена ключевых технологий – практически всех видов промышленного и инженерного ПО, высоконагруженных ИТ-систем с повышенными требованиями к безопасности данных. Уверен, что российские ИТ-компании справятся с этой задачей. Мы, например, в этом году приняли к себе высококвалифицированную команду разработчиков системы инженерного проектирования и моделирования – CAE, которая разрабатывает продукт мирового уровня для нашей промышленности.

Как сегодня выглядит запрос на автоматизацию или, как теперь принято говорить, цифровизацию бизнес-процессов?

Очень востребованы решения класса Process Mining, позволяющие исследовать бизнес-процессы в организации, выявлять узкие места, например, повторяющиеся задачи или задачи, на решение которых уходит слишком много времени. В ответ на запрос рынка Группа Т1 разработала собственное решение по этому направлению – систему мониторинга бизнес-приложений, процессов и сотрудников T1 Watchman.
На втором месте Low- и No-code платформы. Пока не все понимают границы их применения и пытаются с их помощью решить все проблемы. Однако, как и все универсальные инструменты, они предназначены для решения типовых, несложных задач. Для остального требуется заказная разработка.
Третья категория запросов не связана напрямую с цифровизацией бизнес-процессов, а скорее имеет отношение к текущей ситуации. У многих компаний возникли проблемы с вендорскими решениями, которые они использовали годами, а теперь интересуются, на что их можно поменять. Вопрос сложен не потому, что решений нет – до 80% корпоративного и промышленного софта уже имеют отечественные аналоги – а потому, что никто не желает отказываться от привычного функционала, интерфейса, уровня поддержки. Правда, хочу отметить, что отечественные разработчики сейчас активно вкладываются в доработку своих продуктов при поддержке правительства и стремительными темпами догоняют западных вендоров. 
Еще одна проблема заключается в том, что во многих крупных российских корпорациях внедрены уникальные отраслевые системы, которые даже при большом желании ни за год, ни за два не заместить. Это физически невозможно при любом уровне финансирования. Такие проекты никогда у нас не делались из-за чрезмерной стоимости и отсутствия окупаемости при небольшом количестве заказчиков на внутреннем рынке. Значит, какое-то время придется прожить с ними. Соответственно, есть запрос на то, как обезопасить текущее работающее решение для того, чтобы оно не отключилось – из-за отсутствия возможности устанавливать обновления или по воздействию извне, например, отключения лицензии. 

Что вы предлагаете? 

Самое простое — это закрытие контура от внешнего воздействия. Задача традиционно решается средствами информационной безопасности. Но поскольку это достаточно дорогое удовольствие, многие компании предпочитали экономить в надежде, что все обойдется. Сейчас очевидно, что не обойдется, и вопрос только во времени. Наши специалисты по информационной безопасности предлагают для таких заказчиков комплексный подход: закрытие периметра, тестирование инфраструктуры на проникновение и решение вопросов, связанных с несанкционированным удаленным управлением программным обеспечением.  

Антон Якимов

Я не думаю, что уход западных вендоров ощутимо повлияет на развитие этих направлений. В России достаточно своих компетенций и сильных команд. И заказчики уже готовы к полноценным внедрениям: они накопили объем данных, достаточный для того, чтобы на их основании строить прогнозы. Например, в промышленности уже можно прогнозировать, когда тому или иному оборудованию понадобится ремонт, в строительстве — стоимость недвижимости. 
Большие данные накапливаются в банках, у телеком-операторов, ритейлеров. Их можно не только использовать для собственных нужд, но и продавать в обезличенном виде для использования в сторонних проектах. И такой рынок уже сформировался.
В Группе Т1 есть компания «Дататех», в ней работает более 500 сотрудников, в том числе и дата-сайентисты. Они реализовали множество проектов для финтеха, но эти наработки могут найти себе применение и в других сферах. В группе есть платформа больших данных, в которую уже загружено большое количество слоёв данных, количество которых постоянно пополняется, на ней строятся модели машинного обучения, которые достаточно легко настраивать при помощи технологий low-code. Также мы предлагаем геоплатформу, на которой можно решать задачи с использованием данных, привязанных к определенному местоположению. Например, оценивать уровень жизни в определенном регионе и строить модели прогнозирования.

Текущий год показал, что тема информационной безопасности, по-видимому, неисчерпаема. Какие новые ИБ-угрозы несет с собой развитие технологий?

Стали очевидны новые риски, с которыми скоро придется бороться. Например, мы говорили о том, что нейросети позволяют генерировать картинки. Всем известна технология дипфейк, которая позволяет записать видео, загрузить туда изображение другого человека и таким образом создать видеоролик с его участием. Недавно я рассказывал о нейросети, обученную с высокой степенью точности определить пин-код, который человек вводит на банкомате, даже закрывая его рукой полностью: с вероятностью 41% можно угадать 4-значный пин-код, а с вероятностью 30% - пятизначный. И от старой доброй классики мошенничества в виде социальной инженерии никто отказываться не собирается.

Этому есть какой-то предел?

Борьба со злом шла всегда. Надо следовать принципу нулевой терпимости: например, обычному человеку во время звонка при малейшем подозрении отказываться от общения.
С другой стороны, в некоторых компаниях ИБ-подразделения воспринимают нулевую терпимость как повод все запретить. Но такой подход сделает невозможным ведение бизнеса в принципе. Каждая организация ищет свой баланс между крайностями, примиряясь с определенными ограничениями, диктуемыми требованиями информационной безопасности. Арсенал современным ИБ-продуктов, конечно, упрощает этот процесс: всегда можно найти компромиссные решения. Но главное – помнить, что абсолютную технологическую защиту разработать нельзя: она остается уязвимой из-за человеческого фактора. Обязательно надо проводить разъяснительную работу с сотрудниками, чтобы они понимали, к чему могут привести те или иные действия. 

Я уверен, что мы выстоим. Надо наращивать компетенции по всем направления. Нам надо стремиться к кооперации, чтобы экономить ресурсы, и не только в сфере ИБ. И, конечно, воспитывать новые кадры, которые будут заниматься разработкой или доработкой специализированных продуктов. В России отличная научная школа, классные специалисты, но всё ещё недостаточное количество собственных конкурентных ИБ-продуктов. 

В этом году Россию покинули многие иностранные компании, в том числе и облачные провайдеры. Не нанесло ли это ущерб самой идее облачного хранения — ведь, как выяснилось, размещать свои данные вовне может быть опасно?

Уверен, что самой идее облачного хранения ничего не грозит, облачная инфраструктура существует достаточно давно. На первом этапе ее проблемой были недоверие к ней из-за непонимания, насколько это безопасно и отказоустойчиво, неумения её правильно использовать, высокая стоимость. Со временем появился опыт, цены снизились и дошли до приемлемого уровня. На длительном горизонте аренда облачной инфраструктуры превышает затраты на создание собственной. Но облачный провайдер обладает запасом ресурсов, что позволяет очень быстро расширить необходимые объемы и решать задачи с возникающими пиковыми нагрузками. Например, у нас порядка 14000 инженеров, которые пользуются средами разработки, тестирования, нагрузочного тестирования и так далее. Эти ресурсы им нужны только днем, а значит, в ночное время и выходные инфраструктуру можно переиспользовать для других целей, например для решения аналитических задач, моделирования, сложных расчетов, ресурсоемких вычислений и т.д. Способность масштабироваться при росте нагрузки и сворачиваться при ее снижении реализуют приложения, поддерживающие подход Cloud Native.
Преимущество облака в возможности оплаты по потреблению, оперативном изменении объема используемых ресурсов. Кроме того, при изменении нагрузки можно оперативно перераспределять ресурсы для других задач. Облачная платформа T1 Cloud поддерживает динамическое управление конфигурациями в зависимости от потребностей пользователя, она позволяет делать это при помощи встроенных средств автоматизации. Все это дает большую эффективность используемых ресурсов и гибкость при запуске и изменении проектов.

Как обезопасить себя от того, что облачный провайдер уйдет с рынка? 

Никогда не надо полагаться на одного поставщика услуг, их должно быть несколько – это базовый принцип резервирования любой инфраструктуры. Всегда надо иметь план, как перенести данные с платформы одного поставщика к другому. И обязательно заботиться о копиях, которые должны храниться не у основного провайдера. 
Те, кто этого не делал, в этом году оказались в трудной ситуации. А у тех, кто занимался этим на профессиональном уровне, планировал работы, проблем не было. Процесс миграции стал не трагедией, а просто задачей, которую надо решить.

На российских промышленных предприятиях исторически использовались различные программно-аппаратные комплексы иностранных вендоров. Они не сломались в один день, но ситуация непростая. Как в сфере информационной безопасности: если мы решим эту проблему (а мы ее решим) то станем лучшими в своем классе. Группа Т1 вместе с партнерами активно работает над тем, чтобы создать полный спектр замещающего софта для промышленности. Конечно, на это потребуется время — ведь такие решения создаются с нуля не за год-два, а за 5, 10, 15 лет. 
Но мы будем максимально креативно подходить к решению этой задачи. Мало кто знает, что некоторые решения мирового класса создавались обычными российскими ребятами, которые работали на иностранные корпорации. Когда корпорации покинули Россию, знания и опыт остались у людей в головах. И мы уже приняли в T1 несколько таких команд. С их помощью мы уже создаём решения мирового класса.

Вы сказали, что для создания промышленных решений потребуется лет 10-15. Смогут ли промышленные предприятия все это время работать на тех решениях, которые у них есть?

Наша задача – помочь им в этом. В целом, сейчас повторяется история 20-х годов прошлого века, когда надо было срочно проводить индустриализацию. Способы есть, например те, что с успехом использовали китайцы: покупать зарубежных специалистов, привозить в страну технологии, разбирать и изучать продукты, наращивать собственные компетенции. И тогда 10 лет сократятся до более приемлемого срока. 

Какие платформенные сервисы вы предлагаете?

В Группе T1 есть платформа T1 Cloud, которая обеспечивает работу всех облачных услуг, включая автоматизацию, биллинг и личный кабинет. В облаке доступны инфраструктурные сервисы – вычислительные ресурсы, резервное копирование, различные типы хранения, включая объектное хранение S3, контейнерные вычисления, базы данных как сервис и т.д.

Сейчас в разработке находится платформа производства «Сфера» — это более 40 инструментов для разработчиков, аналитиков, архитекторов, дизайнеров, тестировщиков. Частью «Сферы» является технологическая платформа – набор инфраструктурных сервисов, которые используются в любом приложении энтерпрайз-уровня – авторизация, аутентификация, аудит, журналирование, сертификационный центр и т.д.

И у нас есть цифровая банковская платформа. Это платформа для вывода на рынок новых банковских продуктов в короткие сроки. Она позволяет не менять основные банковские системы, а создавать поверх слоя среднего современные фронтальные решения: веб-сайт, мобильное приложение и т.д., которые позволят качественно улучшить пользовательский опыт.

Антон Якимов

Группа T1 исторически занималась заказной разработкой, интеграцией, поставкой оборудования, продажей лицензий и внедрением вендорского ПО. Сейчас мы ищем точки неорганического роста. На отечественном ИТ-рынке образовался вакуум – но в природе вакуума не существует, он всегда чем-то заполняется. Мы хотим заполнить его нашими специалистами и продуктами.

Мы ищем новые направления. Например, недавно власти Ненецкого АО, компания "Эколибри" и Группа Т1 подписали соглашение, итогом партнерства сторон станет создание сервиса грузовых и пассажирских авиаперевозок, чья стоимость будет значительно ниже, чем доставка самолетами и вертолетами. Для нас это новая и очень интересная тема.

Такое время возможностей, как сейчас, наступает нечасто. В последний раз оно было, может быть, в 90-е годы. И нам хочется решать масштабные и полезные задачи в интересах страны и наших граждан. Давление западных корпораций исчезло, и мы чувствуем в себе силы работать на благо людей.

Сможет ли Россия сохранить темпы технологического развития в условиях санкций?

Нам надо не сохранять, а наращивать темпы. Каждый должен задавать себе вопросы: как сделать лучше, сделать быстрее, как устранить препятствия? Если все, кто участвует в технологической гонке, будут следовать этим правилам, все получится гораздо быстрее, гораздо эффективнее.

Есть и проблема в сфере производства микроэлектроники. Поскольку Группа Т1 — одна из крупнейших на российском рынке, мы рассматриваем возможность стать локомотивом вертикально-интегрированного бизнеса в части производства железа. Мы готовы объединить проектировщиков, производителей микроэлектроники и разработчиков системного программного обеспечения и создать большой бизнес. Этот проект может стать примером успешной кооперации технологических компании на благо страны.