CNews: Давайте поговорим в целом о том, как развивается рынок BPM-решений в России. Какие тренды наиболее сильны? Какие, наоборот, идут по нисходящей?

Дмитрий Раскевич: Главный тренд — «вымирание» отдельно стоящих решений класса СЭД, ECM, CRM, PM и им подобных. Всех поглощает BPM. Пожалуй, только учетные системы (бухгалтерия, финансы, складской учет) сохраняют позиции. BPM — основа, на которой строится единая корпоративная система управления бизнесом, охватывающая документы, процессы, проекты и коммуникации.

«Первая Форма» одной из первых на рынке стала заниматься не отдельными блоками процессов, а сразу универсальными решениями. Еще 15 лет назад система была задумана как единый мега-конструктор «для всего». Например, наша BPM-система — одна из немногих, которая позволяет создавать корпоративные порталы.

Еще одна «горячая» тема — RPA. Зачастую под RPA подразумевают роботизированные сценарии взаимодействия с клиентским UI стороннего приложения для автоматизации типовых операций. Как правило, это «костыльные» решения, которые компании вынуждены использовать для быстрого старта без изменений в ИТ-ландшафте. RPA внедряют там, где нет возможности использовать классические подходы к интеграции — через API и сервисные шины. При этом приходится жертвовать конечной стабильностью решения. И практически все отдают себе в этом отчет. Бывают ситуации, когда интеграцию можно реализовать только таким способом. Однако в большинстве случаев это по определению не может быть первоочередным выбором.

Дмитрий Раскевич: Главный тренд — «вымирание» отдельно стоящих решений класса СЭД, ECM, CRM, PM и им подобных

Стоит упомянуть и про другие сценарии автоматизации, которые были поглощены термином RPA, и которые сейчас актуальны, как никогда: это задачи по графическому распознаванию, извлечению информации из документов, ИИ. Так или иначе, понятия RPA и BPM — совсем о разном, но многие почему-то ошибочно думают, что RPA — это эволюция BPM.

У «Первой Формы» богатые возможности для интеграции, и чаще всего у нас в проектах не возникает необходимости задействовать RPA. Даже для таких решений как настройка чат-ботов для общения со сторонними мессенджерами функциональности нашей платформы обычно хватает.

CNews: Какие сильные и слабые стороны вы видите у тех BPM-решений, которые представлены на нашем рынке?

Дмитрий Раскевич: Начнем с того, что есть набор требований, которым система обязана соответствовать. Это, во-первых, должна быть Low-code или no-code платформа — для быстрой настройки и низкого «порога вхождения», без длительного обучения администрированию. Во-вторых, система должна быть открыта для развития самим заказчиком, а не только руками вендора. В-третьих, система должна вписываться в методологию DevOps, поскольку без этого невозможно обеспечить стабильность, а развитие становится чрезмерно рискованным занятием. И, наконец, мобильное приложение должно не просто «быть», а поддерживать все те функции, что и основное приложение (веб- или десктоп-). А в идеале оно должно еще и расширять их за счет возможностей современных смартфонов.

Провал хотя бы по одному из пунктов сильно снижает шансы удержаться на рынке. «Первая Форма» с самого начала была ориентирована на эти требования и принципы, возможно, поэтому наше мобильное приложение сейчас — лучшее на рынке BPM.

CNews: Насколько российские решения сопоставимы с западными аналогами? Сильны ли тенденции на импортозамещение в BPM?

Дмитрий Раскевич: У российского рынка есть кардинальные отличия, которые играют на руку отечественным разработчикам. На западе задачи по автоматизации бизнес-процессов и СЭД исторически были частью ERP-контура. Например, согласование договоров будет, скорее всего, вестись в SAP или Oracle. А ERP-системы, особенно такие «тяжелые», — очень консервативны. Для российских компаний BPM — это, прежде всего, гибкость и скорость: возможность максимально быстро менять свои бизнес-процессы, подстраиваясь под реалии рынка и создавая себе конкурентное преимущество. Ожидания от BPM — принципиально иные. Поэтому с запада к нам не приходит то, что российский бизнес готов потреблять. Когда зарубежные BPM-решения, с их готовыми процессами, приходят в Россию, их приходится полностью переделывать. Это неоправданно высокие затраты.

В последнее время, когда появился спрос на оперативные коммуникации, западные компании стали в дополнение к «большим» ERP разворачивать корпоративные мессенджеры. Типичная для запада конфигурация — это, например, SAP+Slack. В России спрос на автоматизацию бизнес-процессов и коммуникаций зародился примерно в одно и то же время. Поэтому отечественные BPM-системы «втянули» в себя рынок корпоративных коммуникаций — отдельно стоящие решения у нас не востребованы. Главный корпоративный мессенджер в России — WhatsApp. А вот учетные системы класса ERP сохранили независимость. Поэтому современная типовая конфигурация для России — это BPM со встроенным мессенджером и «1С».

Из-за разницы в подходах и комплектации отечественные BPM-системы крайне редко конкурируют с западными, в основном — между собой.

CNews: Как корпоративные чаты меняют культуру внутри организаций?

Дмитрий Раскевич: Положительные изменения — скорость и свобода. На наших глазах наступает конец эпохи «офисного рабства». Мы больше не привязаны к рабочему месту, можем работать удаленно, можем оставаться на связи в поездках. Темп работы возрастает. К тому же, написать проще, чем дозвониться. Все это очевидные и бесспорные преимущества.

Другая сторона медали — чаты делают коммуникации быстрее, но не прозрачнее. В групповом чате одновременно обсуждаются десятки вопросов, удержать свою линию — нетривиальная задача. Поэтому вы заводите еще с десяток персональных чатов «один на один», но там можно решать только совсем мелкие вопросы. Тогда вы создаете еще несколько чатов на 5-7 человек — для отдельных проектов и команд. Но потом вам нужно скоординировать работу с другой командой, и вы переезжаете в новый чат, а кто-то продолжает писать в старом. Появляются сообщения, которые кто-то видел, а кто-то нет… Знакомо? Квест «пойми меня, если сможешь».

В чатах коммуникации быстро становятся разорванными и фрагментарными — тот недостаток, за который мы не любим электронную почту и от которого как раз и стараемся уйти. То есть чаты как раз не меняют культуру организации, а просто переносят ее в более быструю среду.

И в Outlook, и в мессенджерах сложно проследить, как развивалось обсуждение, и восстановить логику принятых решений. Создается обманчивое ощущение, что твои слова не рождают последствий.

Чтобы изменить культуру корпоративных коммуникаций, нужно интегрировать их с бизнес-процессами. Когда каждое сообщение и каждый документ привязан к конкретной задаче, выстраиваются логические цепочки, появляются осознанность и ответственность.

Мы обычно продолжаем общаться с клиентами и после завершения проекта, часто — в течение многих лет. Мы видим, как уже через несколько месяцев после внедрения «Первой Формы» появляется доверие — сообщение в системе имеет такой же вес, как личная подпись под документом. В чатах такого эффекта не добиться.

CNews: Можно ли говорить о том, что микроменеджмент стал трендом в российской действительности? Как он сказывается на расходовании интеллектуальных и творческих ресурсов сотрудников?

Дмитрий Раскевич: Тренд на микроменеджмент как раз пришел из чатов, это следствие того, что к мессенджерам относятся как к самодостаточному рабочему инструменту.

Из хаоса обсуждений в чатах невозможно построить полную картину происходящего и поддерживать ее актуальной. Менеджер принимает решение на основе последних прочитанных сообщений, а потом не может понять, почему результат не такой, как он ожидал. И естественная реакция — переложить вину на исполнителей и начать спрашивать с них еще строже.

Сотрудник, со своей стороны, не понимает, почему было принято именно такое решение, почему его предложения и аргументы проигнорировали. Он вынужден действовать реактивно, по армейским принципам. Для интеллекта и творчества тут нет места.

CNews: В последнее время много говорят о любви менеджеров к проактивным отчетам. Какие недостатки есть у такого подхода и какие достоинства? Как автоматизируется этот подход?

Дмитрий Раскевич: Время топ-менеджера стоит дорого, а проактивные инструменты управления это время берегут. Руководитель может спокойно заниматься стратегическими задачами, зная, что когда возникнет проблема (а еще лучше — появятся первые признаки потенциальной проблемы), система его оповестит.

Для проактивных систем управления важны две вещи — простота и стабильность.

Простота — это про способы донесения информации. Руководители не хотят вникать в сложные отчеты и графики, им нужен четкий сигнал, где и что не так. Например, мы используем чат-боты, которые присылают обычное текстовое сообщение с описанием проблемы. К сообщению можно добавить кнопку «Посмотреть подробнее», которая приведет на дашборд с конкретным проектом и выделенной цветом «горящей» задачей. И этого будет достаточно. А если все в порядке, в назначенное время по расписанию придет краткий отчет о текущем состоянии дел.

Стабильность — гарантия того, что система не пропустит критический момент. Я говорил в начале, что BPM-система — это постоянное развитие — вместе с бизнесом, вместе с рынком. Но развитие не должно быть угрозой стабильности. Именно поэтому мы говорим о важности Low-code и DevOps.