Новые грани импортозамещения

В конце февраля-начале марта 2022 г. США и Европа ввели против России санкции практически во всех областях экономики. В частности, был ограничен экспорт полупроводников, телеком-оборудования, электронных компонентов. При этом под ограничения попали и третьи страны, которые производят электронику на базе американских технологий и оборудования. Из России начали уходить западные вендоры оборудования и программного обеспечения.

Тема импортозамещения, о которой говорили с 2014 г., стала актуальной как никогда. «Раньше импортозамещением занимались наиболее ответственные компании. Например, серьезно к этой теме подошли отечественные банки, поэтому к началу 2022 года они уже были подготовленными: сформировали пул российских поставщиков, протестировали продукты и решения, прошли пилотные проекты. Те компании, которые не рассматривали импортозамещение как критически важный процесс, сейчас оказались в сложной ситуации», — рассказывает Игорь Калганов, генеральный директор «Группы Т1».

Зависимость от иностранных вендоров

Российский рынок очень сильно зависит от иностранного ПО и оборудования. Степень зависимости от иностранного ПО определяется его классом. Так, если говорить о специализированном ПО для ТЭК, энергетики, промышленности, то здесь она, по разным оценкам, составляет от 75% до 100%. «Пока не заполнены ниши ПО поддержки жизненного цикла изделий (PLM). Есть отечественные решения среднего класса, но нет PLM-решений «тяжелого» класса, необходимых для создания высокотехнологичных наукоемких изделий», — приводит пример Павел Кабанков, генеральный директор ГКС («Группа Систематика»).

Разработка такого ПО длительна и требует значительных инвестиций, больших коллективов со специальными компетенциями. При этом окупаемость до самого последнего времени была не гарантирована из-за ограниченного рынка сбыта. «С уходом западных вендоров эта ниша освободилась, и «Группа Т1» видит значительные перспективы. Например, мы занялись задачей по CAE (Computer-Aided Engineering) — разработке системы для физико-инженерных расчетов в области теплообмена электроники, охлаждения и разных режимов работы, — говорит Игорь Калганов. — Такое решение определяет качественные характеристики, сроки и затраты на создание любых новых изделий: от самолетов до электроники». В планах Т1 не только удовлетворение отечественного спроса на CAE, но и вывод решения на международный рынок».

В финансовом секторе и ритейле ситуация немного лучше — здесь замены требуют СУБД и интеграционные шины, BI, системы виртуализации, средства разработки. Отечественные аналоги этим решениям существуют, однако нуждаются в доработке.

Если говорить о программных продуктах «общего назначения», то здесь зависимость от иностранного ПО тоже велика. Например, в сегменте ОС и офисных приложений она близка к 100%. Однако на рынке представлены альтернативные отечественные продукты, которые соответствуют потребностям большинства пользователей и продолжают совершенствоваться.

Наиболее сложная ситуация в сфере микроэлектроники и оборудования. Российские компании пока не в состоянии обеспечить рынок необходимым количеством техники необходимого качества. Собственное производство электронных компонентов в стране практически отсутствует, а поставки из-за рубежа осложнились по причине санкций.

«Ни одна страна в мире не может похвастаться тем, что она полностью импортонезависима от зарубежных комплектующих. Основная проблема нашей страны — чипы на высоких технологических процессах, — говорит Игорь Калганов. — Отставание по ним около 20–30 лет, и наверстать их не позволят, в том числе, ограничения локальным рынком сбыта и пропорциональными ему объемами инвестиций». По его мнению, для достижения технологического суверенитета необходимо углублять компетенции по производству электроники. Первый путь — учитывать, что не для всех задач нужны передовые методики, и в качестве донора технологий целесообразного уровня привлекать, например, Китай. Альтернатива — разработки в области кремниевой фотоники, квантовых вычислений. В этих сферах еще нет однозначных лидеров, обогнавших остальных на порядок, и можно надеяться на научные прорывы. Это направление может стать основой импортоопережения.

Сколько можно пользоваться иностранными решениями

Замена иностранных продуктов на отечественные аналоги — довольно сложный процесс. Надо найти подходящую альтернативу, спланировать миграцию, переобучить персонал. Это не только не быстро, но и дорого. На этом фоне возникает вопрос, как долго можно использовать имеющиеся решения.

«Большая часть крупных российских компаний предпочитала on-premise решения, и благодаря этому удалось сохранить непрерывность бизнеса, ПО продолжает функционировать, даже лишившись обновлений и поддержки», — отмечает Игорь Калганов. Он считает, что компании смогут пользоваться большей частью зарубежных ИТ-решений еще 2–3 года — до момента их морального устаревания. За это время российской ИТ-отрасли необходимо создать доверенный стек отечественных решений, сертифицированных регуляторами.

По оценкам Павла Кабанкова, ИТ-инфраструктура на западных решениях может проработать еще как минимум год благодаря поддержке от российских компаний. Что касается системного ПО, то тут наиболее критичной задачей является замена систем виртуализации, поскольку у заказчиков остается относительно небольшое число невиртуализированных систем. Вместе с заменой системы виртуализации встанет задача интеграции ее с системами резервного копирования, т.к. российские системы виртуализации не интегрируются напрямую с используемыми системами резервного копирования западных вендоров.

В области бизнес-приложений на интервале год-два предприятиям потребуется начать плановую замену западных ERP-решений — в первую очередь в области бюджетирования, бизнес-аналитики, формирования отчетности как наиболее чувствительной к изменениям законодательства.