45 лет CoCom и 20 лет без санкций

Санкции в отношении отечественного ИТ-сектора имеют давние традиции. Координационный комитет по экспортному контролю (Coordinating Committee for Multilateral Export Controls, CoCom), в сфере ответственности которого были и информационные технологии, заработал еще осенью 1949 г. и действовал до марта 1994-го, немного не дотянув до 45-летия.

Россия в этот период, как правило, шла в сфере ИТ своим путем, но после 1991 г. большинство оригинальных разработок или были заброшены или проданы иностранным компаниям.

Два десятка лет спустя, весной 2014-го, в связи с присоединением Крыма и конфликтом на востоке Украины, на Россию были наложены санкции в самых разных областях. Основная их тяжесть обрушилась на финансовый и топливно-энергетический секторы, подсанкционным предприятиям запрещалось поставлять как «профильное» оборудование, так и ИТ-решения.

Представители западных компании, впрочем, наперебой утверждали, что делают все возможное для смягчения санкций и продолжения работы в России. Разумеется — с соблюдением законов своих стран.

Тогда же начались первые разговоры об импортозамещении. Если попробовать проследить интерес к этой теме по статистике Google Trends (сервис, показывающий, сколько раз в тот или иной период времени искали какое-либо слово или словосочетание) в категории «Компьютеры и электроника», то интерес к этой теме до апреля 2014 г. был нулевой — с непонятным выбросом (величиной в 30 единиц из 100 максимально возможных) в октябре 2011-го.

Впрочем, и после апреля 2014-го интерес к импортозамещению в ИТ, если верить Google, был весьма непостоянным. Пики интереса, как правило связанные с выходом каких-либо руководящих документов, сменялись провалами до нуля. На вопрос: «Вы делаете что-то в области импортозамещения?», — руководители ИТ-компаний порой отвечали: «Да. Мы изучаем предложения китайских вендоров».

Долгое запрягание и езда в незнаемое

Официальную историю российского импортозамещения можно отсчитывать от середины ноября 2015 г., когда было принято постановление правительства № 1236, предписывающее уже с 1 января 2016 г. закупать для государственных и муниципальных нужд исключительно отечественные программы. А также были утверждены правила формирования и ведения Единого реестра российских программ для электронных вычислительных машин и баз данных. Индекс Google Trends тогда скакнул аж до 80.

Следующий ярко выраженный пик (50) пришелся на декабрь 2019 г., когда правительство объявило о выделении на 2019–2020 годы 1,3 трлн рублей на финансирование проектов по импортозамещению.

Суровость постановления № 1236, впрочем, как обычно, искупалась исключениями. Их было два: зарубежные программы можно было закупать если в Едином реестре российских программ для электронных вычислительных машин и баз данных не найдется программ того же класса, что и планируемое к закупке ПО, а также если «реестровые» решения не соответствуют по своим характеристикам требованиям заказчика.

Эти исключения позволили если не похоронить идею импортозамещения, то существенно затормозить процесс. Принцип «еще никого не уволили за то, что он купил компьютер IBM» показал себя во всей красе применительно к программному обеспечению Microsoft, Oracle, SAP и иже с ними. Найти обоснование тому, что ведомству или компании по-прежнему нужна привычная «западная» программа намного легче, чем заменить ее на российскую. Тем более, что, действительно, далеко не всегда отечественная разработка могла заменить иностранную.

Результат не замедлил себя ждать. В руководящих документах было прописано, что доля импортозамещенного ПО должна расти ежегодно на 5% (в стоимостном выражении) и достигнуть 90% в 2024 г. у органов власти и 70% у госкорпораций и компаний с госучастием. Однако в конце 2021 г., выяснилось, что эта доля в 1,5–2 раза меньше плановой, отечественные ИТ-компании недополучили ₽70 млрд, и в целом программа импортозамещения в ИТ близка к провалу. В результате президент страны Владимир Путин потребовал ввести с 1 мая 2022 г. персональную ответственность руководителей госкомпаний за переход на российское ПО.

Впрочем, к маю требование стало не слишком актуальным. Неспешное развитие событий прервалось в конце февраля после начала специальной военной операции. Западные компании начали массово уходить из России, некоторые — «по американски» (не прощаясь и с деньгами за неоказанные услуги). Через десять дней после начала СВО, 4 марта, Google Trends зафиксировал пик интереса к импортозамещению: в этот день об уходе с российского рынка объявила Microsoft.

Перспектива остаться без поддержки вендора — хороший стимул попробовать новое для коммерческих структур. Государственные же в этом направлении дополнительно мотивировали законодательно. Так, с 31 марта организациям, подпадающим под 223-ФЗ (кроме организаций с муниципальным участием) запрещено покупать иностранное ПО, в том числе в составе программно-аппаратных комплексов, для использования на объектах критической информационной инфраструктуры без согласования с уполномоченным Правительством РФ федеральным органом исполнительной власти. А с 1 января 2025 г. таким заказчикам и органам власти в принципе нельзя будет использовать иностранное программное обеспечение на значимых объектах КИИ.

В целом по реакции многих отечественных заказчиков на уход западных вендоров создалось впечатление, что они последние годы надеялись на то, что проблема как-то сама собой рассосется. И для них вынужденная (иногда — экстренная) замена ПО на российское стала ездой в незнаемое. При этом во многих из них нет понимания того, что такое импортозамещение. «Пользователям важно сориентироваться в планах импортозамещения, понять, что переход с платформы Windows на Linux на рабочих компьютерах — это не панацея, — говорит Сергей Петренко, директор по продуктам компании «Аладдин Р.Д.». — Важно, чтобы основные информационные активы — базы данных, дистанционный доступ, службы и сервисы аутентификации были переведены на безопасную основу».

Насколько за эти восемь лет стали совершеннее российские продукты, нам предстоит узнать буквально в течение года-двух. Уверенность в завтрашнем дне может, впрочем, придавать то, что даже американская исследовательская компания IDC считает, что уже в 2023 г. российский ИТ-рынок пойдет в рост независимо от положения в мире. А ее в излишнем оптимизме относительно наших перспектив заподозрить нельзя. Главное — не повторить ошибки прошлого.